Интрига с формированием состава Московской ОНК (общественной наблюдательной комиссии по осуществлению общественного контроля за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания) завершилась. Точнее говоря, сформированы составы ОНК во всех субъектах федерации, но именно к борьбе вокруг московской ОНК было приковано наибольшее общественное внимание.
Можно констатировать, что собственно правозащитники проиграли. Из 40 назначенных членов они составляют меньшинство. Остальные — силовики, возглавляемые печально известным Антоном Цветковым, и условная сервильная часть, возглавляемая Владимиром Осечкиным.
Сейчас трудно точно предсказать дальнейшее развитие событий. Насколько я понимаю, одним из вероятных вариантов является демарш правозащитной части и выход ее из состава комиссии. Это вариант, на мой взгляд, самый плохой, поскольку
фактически в Москве в течение двух лет не будет ОНК, некому будет помогать ни задержанным в ОВД, ни политзаключенным и вообще остальным узникам в СИЗО.
Конечно, такого финала нельзя исключать и в случае отсутствия демарша, если большинство примет регламент, связывающий работу меньшинства. Но если уж такому неприятному развитию событий суждено случиться, то, конечно, пусть оно будет результатом деструктивных действий и виной большинства комиссии, а не собственной инициативой правозащитников. По крайней мере, обществу будет ясно, кто хочет реально помогать людям, а кто ставит палки в колеса такой помощи. В конце концов, в предыдущем составе ОНК собственно правозащитников было 12 из 20, а сейчас 17, правда из 40. Тем не менее, если большинство членов ОНК просто не будут ничего делать, как ничего не делали все приведенные с собой Цветковым в прошлом составе комиссии, реальные возможности ее правозащитной части будут больше, чем в прошлый раз, поскольку количественно она все же выросла.
Но это все про то, чего будут делать члены ОНК. А что делать нам, не входящим в ее состав, но заинтересованным в том, что комиссия работала?
Во-первых, думаю, пристально следить за происходящим и публично поддерживать всеми средствами реальную, рабочую часть комиссии. Обычно они помогают нам, но сейчас в не меньшей степени им нужна наша помощь.
Во-вторых, надо что-то делать с самой ситуацией, когда в ОНК могут попасть такие люди как Цветков. Нет, я не настолько идеалистично настроен, чтобы рассчитывать на фильтр от подлецов, мерзавцев и лжецов. Но по своей сути, установленной законом, ОНК — оппонент ФСИН, МВД и прочих силовых структур, поскольку призвана фиксировать их нарушения и бороться с ними. Как ее членами могут быть только что уволившиеся из этих самых структур люди и вообще лица, аффилированные с силовыми структурами? Ведь это же явный конфликт интересов! Например портреты Цветкова или какие-нибудь грамоты с его подписью от имени "Офицеров России" мне приходилось видеть в самых разных местах, от помещений отделов внутренних дел до кабинетов судебных приставов. Не говоря даже о его моральном облике, он публично и официально является выразителем интересов и защитников в любом конфликте именно сотрудников силовых структур. Я как-то с ним сталкивался в прямом эфире РСН и
в качестве примеров своей защиты прав заключенных он привел исключительно примеры защиты прав арестованных полицейских.
Да и то, речь шла, помнится, вовсе не о ком-то вроде майора Дымовского, а о полицейских, привлеченных к ответственности за нарушения прав граждан.
Думаю, вполне возможно подготовить поправки к закону об общественном контроле, которые запрещали бы назначение в ОНК лиц, аффилированных с правоохранительными органами или ранее проходивших в них службу, и, собрав на сайте РОИ 100 тыс. подписей, внести их в Госдуму. Планирую этим заняться.
! Орфография и стилистика автора сохранены
